Я не имею права говорить о последних событиях в Америке, поскольку здесь нужно точное знание и понимание деталей, а я в Штатах никогда не был, да и теперь не слишком хочу. Зато имею потребность и, надеюсь, право говорить об отражении этих событий в русскоязычной сфере.
Отражаются — это не только освещаются, но и влияют, во что превращаются.
О русской реакции. Откликаясь на мои комментарии к постам в «Живом журнале» один и тот же ник под одним и тем же хэштегом «Путин, введи войска в Америку!» приводил несколько дней подряд в разных блогах примеры того, как плохо себя ведут в Штатах черные и как надо сочувствовать белым. Хотя в этих постах речь не шла об Америке, а говорилось о событиях поближе: в Беларуси, в Хабаровске, в Омске.
То есть, также как в советские времена на любую критику внутренней политики пропагандисты отвечали: «А зато у них негров бьют!», нынешние платные патриоты отвечают: «А у них негры разбушевались и тамошний президент не может с ними справиться, придется ему просить помощи у сочувствующего Путина!».
По силе и объему реакции американские бунты занимают в русскоязычном сознании не соразмерно большое место — и дело не только в пропаганде. «Глубинный народ» не слишком волнуется по поводу пыток в российской правоохранительной системе (они — ее неотъемлемая часть), по поводу чудовищных провокаций ФСБ, приводящих к фабрикации дел против активных молодых людей и приговорам в услужливых судах. Более десяти лет — за разговоры об организации протеста против власти, разговорах, инициированных адептами этой власти!
Массы на нашей родине не бунтуют против действий полиции, убивающей задержанных или стреляющих на поражение, врываясь в квартиру после сообщения о краже двух рулонов обоев. Следствие и суды не принимают к рассмотрению жалобы журналистов и правозащитников на насилие, которое никто и не думает отрицать. Журналисту Давиду Френкелю, освещавшему пикет в Питере, в полицейском участке сломали руку, есть все доказательства — нет уголовного дела. Право полиции на неограниченное насилие — консенсус масс, поэтому даже размышлять над действиями Шовена (полицейского, 8 минут державшего коленом горло афроамериканца)— неприлично.
Наконец, блогосфера вслед за тупой пропагандой хихикает над бедным Навальным: а не намазали ли его в Германии «Новичком»?
Где-то я могу все это понять. Легче и менее боязно обличать кого-то за океаном, чем за окном. Понятно даже и расистское настроение: с облегчением скинули навязанный искусственной властью искусственный интернационализм, кого теперь тронет Михоэлс, в фильме «Цирк» поющий на идише колыбельную негритенку? Зато можно с особенным удовольствием петь «Ай-ай-айя-ай! Убили негра!», потому что нашелся кто-то более унижаемый и презираемый, чем ты. Теперь тебе не важно, правильно ли презирают тебя, теперь главное, что правильно презирают негра.
Поэтому можно ухмыляться, глядя на гибридную войну в Украине, ожидая ее продолжения в Беларуси, предвкушая дальнейшую Прибалтику, а то и Польшу. Не нам же одним терпеть этот гибрид провокатора и убийцы! Мы сами из подворотни и сами бы так же поступали, окажись во власти: воровали бы, гнобили «терпил».
Но Хабаровск показал, что есть и другие русские. А Минск — и другие братья.
Заметьте, по всей цепочке протеста от Бреста до Владивостока, через Шиес и Куштау не было ни одного погрома. Не удалось спровоцировать. В этом тоже есть отражение американских событий, пусть от противного: учатся проявлять свое гражданское достоинство без насилия.