Если женщина любит только розы — это такое же testimonium paupertatis, как когда мужчина из всех машин вершиной видит «мерседес».
Во-вторых, сюжет настолько избит и затаскан, что такое воспринималось бы только в 60-х годах.
Стихотворение стало известным (и популярным) лишь потому, что его удачно спела старая зёбра Пугачева, и в песне эти слова уже потеряли всякий смысл.
Начну с последнего: к тому времени (не 60-е, а уже 80-е) популярность Вознесенского была глубже и старше популярности Пугачевой, скорее, она плюсовала, ведь, скажем, какой-нибудь "Айсберг", спетый приблизительно тогда же, не набирал такой же общенародной любви. Во-вторых, в чем-то я тогда (во время появления песни) был согласен с моим нынешним другом Виктором: не должен большой поэт "опускаться" до потакания банальным вкусам, об этом даже написал в эссе "Кепка Пастернака и шарфик Вознесенского", написал о том, как меня передернула реплика Людмилы Зыкиной "Наш Андрюша".
А теперь отношение изменилось. Может, потому что песня перестала лезть в уши (миллионом малых доз), а скорее потому, что увидел, что сделана она мастерски. И мысль в ней - не самая популярная в советское время.
Главное же - изменилось отношение к розам. Для меня они - не зацелофаненные одиночки, не стандартизированные букеты, а упорные и доверчивые растения. Вот и ставлю все время снимки роз нашей маленькой усадьбы. Началось же это не в болгарской деревне, а в Лондоне, в Риджент-парке, когда увидел на одной большой лужайке сотни кустов с аккуратными табличками сортов, но сами розы выглядели так, как и должны - по-королевски боролись с ветром, временем, взглядами прохожих. Цветков было так много, что вполне можно было представить себе миллион.
И вот вчера в парке городка Сандански вновь вспомнил об этом. Парк насадил сто лет назад генерал Тодоров, гроза соседней Греции, говоря российским языком - командующий здешним военным округом. И теперь в жарком юго-западном уголке Болгарии есть уголок тени и свежести.
Речка, сбегающая с Пирина, теперь носит название "Санданска Быстрица", Быстриц во многих славянских странах не счесть, да и имя это город получил менее ста лет назад, а речке не так уж и важно, как ее называют.
А теперь в парке есть и огромная розовая аллея, опять же можно представить себе миллион. Все-таки, количество переходит в качество, тем более - количество роз, это понимал герой ААВ, по тбилисской легенде - Пиросмани. Но в кадре всей массой они смотрятся обезличенно, поэтому - фрагмент.
