Опираясь рукою на тень на незримой стене,
еле видным ступеням свою доверяя нагрузку,
подымаюсь к себе, оставляю внизу костенеть
хрящ бесцельных минут,
пустоту-трясогузку.
Напишу на прозрачной стене свой невидимый след,
эхо лёгких касаний — рецепты продления жизни.
Письмена помогают и темноте просветлеть,
но помогут ли мне
тени словесной отчизны?
По неверным ступеням иду к тебе, письменный стол,
утешая себя, предавая старенью минуты.
Дом столетний
клавиатуру обрёл,
из-под клавиш ступеней получая мелодию утра.
Обретенье теней. Безбоязненно, как объектив,
огляди своё тело беспощадным рентгеновским взглядом,
огляди своё время
и пиши, удила закусив,
не о теле и времени, о невидимых гранях распада,
а о том, что растёт, расцветает, несёт семена,
проникает корнями, бетонные треплет заборы,
выпрямляет сердца
и дыхание женского сна.
Пустоту трясогузок наполняю внутренним взором.