Ну, что, можно уже о Ване написать спокойно? Вроде заткнулись уже псевдопоэты, боявшиеся испортить отношения с "влиятельными" людьми, вопившие, что "такие всех нас позорят" (да вся ваша дутая "слава" не стоит одного Ванькиного "позора"), поэтессы, которым Жданов "нос разбил" (знаете, я не оправдываю Ивана, но некоторым тёткам я и сама бы нос разбила, причём в трезвом виде!), а также люди, совершенно незнакомые ни со Ждановым, ни с его жизнью, ни с его стихами, ни с конкретной ситуацией, но считающие прямо-таки необходимым вякнуть что-то осуждающее, причём именно про Ивана.
Никогда не думала, что напишу об этом, всегда старалась не лезть в такие дела - потому что ненавижу пьянство. Кто бы ни был - мама, сын, муж, друг - в момент, когда они напились, я их ненавижу! При этом я вовсе не двинутая на антиалкогольной борьбе дамочка. Люди выпивают для веселья, для расслабиться при первом знакомстве немножко, для снять стресс в горе... это я понимаю. В молодости мы с Валей Валентина Машкалова и Машей Карчиной по ночам отплясывали на кухне заводского общежития, попивая вишнёвый пунш по 70 с чем-то копеек)) Были и другие моменты. Напивалась сильно я всего несколько раз в жизни. Раз пять. Причём раза три пришлись на полгода моего пребывания в Болгарии - там вино все пьют как воду. А я непривычная)) Да и одиноко мне бывало там часто, а потом и безысходная влюблённость прибавилась... В общем, знаю, что ты читаешь, дорогой, прости...
Но, по большому счёту, у меня организм отвергает всякое одурманивание. Алкоголь, наркотики, наркоз - не моё. Как-то даже всерьёз подумывала, смогу ли я перенести операцию без наркоза. Разум, к счастью, победил))
Однако влюбилась впервые я в Сашу Ерёменко. Мне было 17, Саше на 10 лет больше. У меня за плечами была школа, а у Саши - служба на флоте, три года на Камчатке на рыбсейнере и всё прочее. Но он пил. Иногда меня спрашивают друзья: мол, так интересно ты пару раз написала о том, "как я была Ерёменко", почему не пишешь ещё? А потому что начну вспоминать - вроде что-то хорошее, но тут же тянется вслед то ужасное, что связано с пьянством, возвращаются обиды и боль, и ничего уже не хочется вспоминать...
Жданов тоже пил. Два "самородка с Алтая", обаятельные, классные, талантливые мужики - те, кто не пил, здесь, в Москве, водили их и показывали публике, как медведей на цепи. А они и рады были куражиться: как же, "гениальные поэты"! Саша хоть мелкий - но крепкий, с невероятной харизмой, начитан хаотично, но блистателен. Другое дело Иван - высокий широкоплечий красавец, энциклопедически образованный, с врождёнными аналитическими способностями. А когда они читали стихи - невозможно было не поддаться магии! Один - "король поэтов"! Другой - "народный философ, одиннадцатый сын в семье!"..
Саше нельзя было пить: что-то в башке у него перемыкало и он падал без сознания во весь рост. Это было страшно. Хорошо помню, как Миха Коновальчук откачивал его в нашей халупе на Соколе...
Ване нельзя было пить по другой причине. С самой ранней молодости он на сильных препаратах, несовместимых с алкоголем. Но ведь "добрые люди", "друзья" всегда уговорят, уломают...
Пока Жданов был трезв, он являл собой чудо терпения и спокойствия - сдержанно выслушивал оппонентов разной степени невежества, поэтессок, мнивших себя маринами и аннами (вокруг нас их кишмя кишело), помню одного "сына великого поэта", занимавшего высокий пост в СП ССР, которого занесло олипарщиковским ветром к нам на Сокол - снисходительно-наглого, смотревшего на всю нашу компашку совершенно дикими глазами)) Он даже обещал покровительство "молодым гениям", но и тут Ваня сдержался, просто вышел на балкон...
Нам приходилось жить со Ждановым в одной квартире - у дяди Ерёмы, Константина Емельяновича, на редкость доброго человека. Дядя уехал в отпуск и оставил нам ненадолго своё милое жилище. Эх, и началось там!)) Толклись кучи народу, пили, читали стихи, танцевали! Не помню, чтобы дрались. Бывали там москвичи, наезжали гости из Крыма, Прибалтики, Кавказа, Украины. Долго крутился некий финн, которого окучивала Оля Парщикова. Хорошо помню Васю Чубаря, кто знал такого, как раз перед его отъездом в Америку через Италию и Израиль...
Но я не помню, чтобы Иван хотя бы поскандалил с кем-то! Хотя пьяный он раздражался, махал руками, кричал, спорил. И всегда о литературе!
Я его любила (как товарища, как человека, как поэта) и никогда не боялась. Позже ему пришлось пожить и у Черновых на служебной площади, которую Саша Чернов получил от ЖЭКа. А вот там он однажды действительно сильно напугал Машу приступом шизы:
- А где мой красный молоток?! Маша, ты взяла?! У тебя красные ногти, значит, ты знаешь, где мой красный молоточек...
Но возможно, это была просто игра на публику? Тогда этим часто развлекались и Парщиковы (давай Лёша спрячется за штору, а когда придут Рамики, я скажу, что его нет, они то да сё, сядем пить чай, и тут Лёша вывалится на ковёр как труп!))) И Кедровы, и Монах (Саша Монастыренко) или те же Рамики... А как обожал это всё Раф Левчин)) Я уж молчу про Ерёму, который весь был в этом, и заигрался на всю жизнь...
Однако никогда от Ивана не исходила опасность, агрессия, никогда!
Конечно, с возрастом мы все меняемся, наши дурные качества частенько усиливаются и обостряются. Иван любит спорить, когда он нетрезв - может быть заносчив, неразборчив в словах, груб. Тут и без всякого алкоголя захочется влепить оплеуху. А если оппонент так же пьян - вообще ужас... Даже могу представить, как Ваня может довести собеседника до белого каления - началась тяжёлая драка.
В такой ситуации хозяин дома, где Жданов должен был переночевать, сказал Ивану: пошёл вон отсюда! Нормально, понимаю. Сама не раз выставляла пьяных "друзей", потерявших края...
Ваня стал надевать обувь, наклонился - и тут получил два ножевых ранения сзади. Была повреждена бедренная артерия, одно ранение - сбоку в живот, проникающее. Его вытолкали за дверь. Иван испугался - он истекал кровью, позвонил в первую попавшуюся дверь на площадке. Открыла женщина, вызвала скорую (дай ей Бог здоровья!) Жданов попал в реанимацию, была сделана срочная операция, несколько дней его состояние было очень тяжёлым. Едва придя в себя, он начал говорить: я сам виноват, ничего не надо, никаких судов, претензий не имею! Ему было стыдно за всё это, я уверена.
И если бы не действия ударившего Ивана человека, всё бы так и заглохло. Человек сильно испугался. Я ему сочувствую, честно: лицо избито, распухло, а он всё же профессор Литинститута. Его тоже можно понять: был сильно пьян, находился в состоянии аффекта, сам не помнит, как натворил беды... Уверена, что ему тоже было очень стыдно.
Но увы, он начал оговаривать Жданова: мол, сам себя ударил в задницу!
Ну куда это годится! А ещё пуще достала омерзительная возня вокруг этого происшествия, злорадные шакальи тявки - "ага, превозносили его как гения! А он вот что! Алкаш! Позорит писателей!" И постоянный рефрен - жопа, задница, жопа, задница!
Как будто с вами не случалось ничего такого, за что потом вам было стыдно. Думаете, люди не помнят? Помнят. И опозорить вы можете только сами себя. Вот такими, к примеру, коментами...
Да и тьфу на вас, тоже мне "писатели". Людьми надо быть в первую очередь.
Надеюсь, друзья и близкие уберегут Ивана от всех этих "скандальных новостей", высеров "я его не знаю, но имею своё мнение" и пр.
А другим хочу ещё сказать: вам нравится упоминать где надо и не надо, что "я, мол, дружу с великим поэтом! мы с Ванькой (Ерёмой, Лёшкой и пр) выпивали!", "Жданов у меня не раз ночевал", постить фотки с "великими", прибавляя себе авторитета и веса? Так будьте же готовы и к тому, что у "гениальных" есть куча довольно неприятных заскоков, неудобных причуд и они способны порой на шокирующие вашу жену, маму и вас самих поступки! Поэтому, если вы не готовы всё это простить и принять, держите дистанцию. А если уж очень хочется считаться (и быть) друзьями гениев - принимайте их со всеми их достоинствами и недостатками! Потому что настоящая дружба именно такова.
Это вам не парадные портреты с кумирами.