Не он один иногда принимал “Русский курьер” за что-то другое. Однажды позвонили в редакцию, которая тогда квартировала еще в “Литературке”, сказали: примите факс. Из аппарата выползли несколько листочков с руганью, называемой компроматом, на Александра Руцкого. А в те предвыборные дни он, кандидат в вице-президенты при Борисе Ельцине, был мишенью, рикошет от которой бил и по кандидату в президенты. Прислали эту пачкотню, довольно неубедительно сляпанную, в “Русский курьер” по ошибке, спутали с черносотенным “Русским вестником” (говорил я Саше, что название может подразумевать и такую ассоциацию!), появилась тогда уже и такая газетка.
Был вечер накануне сдачи в типографию, газету я сдал поздно, а утром должна была пройти последняя предвыборная встреча с кандидатом в президенты России Ельциным. Вот на нее я, не выспавшись в результате борьбы до двух ночи с домофоном съемной квартиры, да и с перегаром по случаю предшествовавшего тому разговора со знакомыми депутатами, утром побежал в кинотеатр “Октябрь”. Пока за кулисами искал, кому бы передать опасные листочки, все места в зале заняли. Осталось - сесть на сцене, вон под трибуной угнездились основатель Хельсинкской группы правозащитников физик Юрий Орлов и, как кузнечик сложивши длинные ноги, пародист Александр Иванов. Рядом с ними примостился и я. На трибуну вышел Борис Николаевич, говорил без бумажки, с подъемом, но временами опускал голову и вдыхал исходивший от подножия трибуны запах моего непереваренного спиртного...