Сегодня моей маме, Вере Гдальевне Трипольской исполнилось бы 87 лет. Это стихотворение было единственным, которое я посвятил ей при жизни. В детстве она была киевлянкой, жила над Крещатиком, успела эвакуироваться, в отличие от многих подруг и знакомых, которые зарыты в Бабьем Яру. Стих писался в те жирные годы, когда Киев жил не только лучше большинства городов СССР, но и диктовал состав членов Политбюро. А про то, кто лежит в Бабьем Яру, вспоминать было не велено.
Маме
Маме
Что ни город — то норов.
Ну и гордый же нрав!
Прав кладбищенский ворон,
это город не прав.
На Крещатик Предтеча
с некрещёными шел...
Поминальные свечи —
каштан и костел.
По могильным кварталам
стороной, стороной,
то, что было — не стало,
остальной — не родной.
Золотые ворота
и Владимир Святой
перепутали что-то:
крест над сытой толпой.
Стадионы и бары,
пышный гонор Днепра...
Правда — Бабьего Яра,
это город не прав.